Магия в крови - Страница 52

— И что здесь смешного? — холодно поинтересовался я, медленно, но верно, начиная закипать.

— Твоя одежда это, это женская ночнушка! — с трудом, выдавила она, и снова вцепилась зубами в подушку, давясь смехом.

Спокойно выдохнув, я принялся ее с себя стягивать, но вовремя остановился, вспомнив, что под ней ничего нет. С сомнением посмотрев на замершую в ожидании демонессу, я парой слов сотворил плащ тьмы, в который и укутался, после чего бросил на нее победный взгляд. Ангелина в ответ лишь презрительно фыркнула из — под одеяла и подушек, в которых закопалась. Но вот из коридора раздались быстрые шаги, и в комнату вошел человеческий священник в потертой рясе.

Тут же произошло две вещи. Во — первых, растворился мой плащ тьмы, подавленный аурой священника, а во — вторых, Ангелина вновь захохотала и принялась кататься по постели, да так увлеклась, что рухнула с нее на пол, и надо же было такому случиться! Там оказалась жестяная ванна с ледяной водой, ее визг, наверное, выбил все окна на втором этаже и только чудом пощадил наши перепонки. Готовясь к чему — то подобному, я успел открыть рот и закрыть уши, чем и спасся, святой же отец лишь слегка поморщился. Через миг я понял, что зря себя выдал, передо мной стояла очень сухая «вся вода с нее мгновенно испарилась» и очень злая Ангелина. По ее глазам было видно, что мне осталось бренно существовать секунду или две, нет, все же две, она так разозлилась, что потеряла концентрацию и ей потребовалась секунда на сотворение огнешара и еще секунда, чтобы его в меня метнуть, подлетное время не учитывается из — за мизерной дистанции.

От безвременной кончины меня спас хлопок ладоней, обычный такой хлопок ладоней, обычного такого святого отца, но от него по комнате прокатилась золотистая волна, мигом испарив летящий в меня огнешар и погасив ярость в глазах Ангелины, я же, как всегда остался в стороне, странные чары на меня тоже не подействовали. Впрочем, я то в бой бросаться и не собирался и уже жалел про свою шутку. Сделав шаг вперед, я сказал:

— Ангелина, ты извини, за все — наградой мне стала ее прелестная улыбка.

— Ты тоже, извини за то, что я случайно спалила твою одежду — сказала она, опустив глаза и зашаркав ножкой.

— Но я все исправлю! — с этими словами она присела и принялась рисовать ногтем на полу какой — то узор.

— Кхм — кхм! Я рад, что вы помирились, дети мои, позвольте теперь представиться, меня зовут отцом Танкиусом! — подал голос священник.

— Вы, наверное, немного удивленны, тем, что очнулись здесь, но это ничего, спускайтесь к завтраку, за ним мы все вам расскажем! А теперь не буду вам мешать — с этими словами он развернулся и вышел из комнаты.

— Он довольно таки корректный, для святоши, ты так не считаешь? — спросила Ангелина, дорисовывая узор, он тут же полыхнул голубым пламенем, и всю комнату заволокло дымом.

— Вот уж эти театральные эффекты! — сказал я, когда дым рассеялся и увидел стопку одежды, лежащую на полу, на месте узора.

— Что, это? — спросил я, возвращая отпавшую челюсть на место.

— Одежда — ответила Ангелина, захлопав своими длиннющими ресницами, мне даже показалось, что по комнате начал гулять легкий сквознячок.

— А что ты еще хотел от адской службы доставки?! — добавила она, видя что я не как не выхожу из состояния легкого офигения.

* * *

— А может они не иномиряне?

С надеждой спросил барон у святого отца.

— Не знаю, скоро сами сможете у них узнать, вот кстати и они!

По лестнице действительно начали спускаться двое, и челюсти всех присутствующих в зале отпали, когда они их увидели. Во — первых, на них были наряды, которые пошли бы к императорскому приему, ни как не меньше, во — вторых кавалер придерживал даму за руку, как и положено, в уложении о поведении в высшем обществе, про это вспомнил когда — то изучавший эти правила барон, да сидящая в уголке крестница святого отца. Другой рукой девушка придерживала подол длинной юбки парадного платья, от одного вида которого половина знатных дам имперской столицы, попыталась бы повеситься, а другая половина утопилась бы. Прозрачный, нежно алый шелк юбки, был покрыт рубинами, прикрепленными к ткани явно при помощи магии, они были выложены узором в виде языков пламени, обнимающим ее длинные стройные ноги. Выше талии платье переходило в тугой корсет, который словно чешуя покрывали более крупные рубины, они складывались в тот же огненный узор, а все остальное скрывали три водопада таких же алых как пламя «или кровь?» волос. Открытыми, оставались лишь плечи, демонстрирующие всем завидную белизну и нежность ее кожи. Тонкие атласные перчатки того же алого цвета, подымающиеся выше локтя, скрывали ее руки. Глаза всего мужского населения были прикованы к ней.

Все же женское население не сводило глаз с ее кавалера. Вряд ли кто ни будь смог бы узнать в нем того несчастного эльфа, которого посреди ночи притащили на носилках охотники на вампиров. Впрочем, в том, что это был именно эльф, ни у кого не возникало сомнений, об этом говорили его длинные уши, не скрываемые прической. Его резко отросшие волосы опускались ему за спину пепельным с серебряным отливом водопадом, что выдавало в нем настоящего сына Луны. Про это же говорили его глаза глубокого пурпурного цвета. Одежда же, была явно подобрана в тон платью девушки. Кроваво алый камзол, объятый застывшими языками черного как истинная тьма пламени с высоким воротником и клиновидными рукавами, из — под которых выбивался шелк черной же рубашки. Высокие, черные сапоги из кожи неведомого существа, отражали взблески светильников, как темное зеркало. Двигаясь, словно императорская чета, они приблизились к центральному столу и устроились на свободных местах.